СИРИЙСКИЕ ТАЙНЫ ГЕНШТАБА

Первый боевой самолет с новой базы ВКС России в Сирии вылетел на задание еще в сентябре 2015 года, а дискуссия о том, стоило ли России вмешиваться в очередной сложный конфликт на Ближнем Востоке, не утихает до сих пор. Ряд военных экспертов считает, что это решение было совершенно необходимо. Более того, по их мнению, обустроить на сирийском побережье комплекс военных баз надо было уже давно. Реально ли было сделать это раньше, показывает долгая и сложная история отношений СССР, а потом и России с Сирией в военной области.

Впервые помощь по военной линии СССР предложил Сирии очень давно — еще в 1955 году. Через год в Дамаск уже прибыло 60 военных специалистов, начали поступать первые партии боевых самолетов, танков и другой боевой техники. Стоит отметить, что уже тогда политика Сирии вызывала открытое недовольство и соседей и влиятельных стран Запада. Так же, как и в последние годы, руководство США планировало смену неугодного режима в Дамаске. И точно так же, как и сейчас, главной силой в планируемой интервенции являлась Турция. Как и зимой 2015-го, осенью 1957 года турецкие части уже стояли вдоль сирийской границы, готовые к решающему броску. Для того, чтобы спасти Сирию от беды, СССР тогда впервые использовал  свою военно-морскую мощь. Черноморский флот провел крупные учения, которые произвели нужное впечатление.

Турки решили не рисковать и проект на время заглох.

Можно ли было СССР тогда договориться с Сирией о строительстве собственных военных объектов? Известно, что после Второй мировой войны советское руководство было крайне заинтересовано в том, чтобы иметь военно-морские базы в этой части Средиземного моря. Есть свидетельства о том, что Сталин обсуждал с Черчиллем возможность создания советской военно-морской базы на побережье Турции. Казалось бы, вариант с Сирией был бы гораздо удобнее. Но тут была проблема – прошло всего несколько лет  после обретения этой страной независимости, и сирийская власть была еще очень слаба. В стране регулярно происходили перевороты с непредсказуемыми последствиями, из-за чего было решено не торопить события — укрепить армию и дождаться прихода к власти устойчивого вождя нации. А он уже готовился выйти на сцену  — в середине 1950-х годов будущий президент Сирии Хафез Асад проходил летную подготовку в СССР.

Но, начиная со следующего десятилетия, главным противником Сирии стал Израиль. Несмотря на то, что сирийское руководство не просто декларировало неприятие самого существования этой страны, но и регулярно ввязывалось с ней в военные конфликты, дразнить Тель-Авив советской базой Дамаск не решался. Даже наличие в стране значительного числа советских военных специалистов, их участие практически во всех арабо-израильских войнах не   могло заставить уже твердо удерживавшего власть Хафеза Асада дать добро на строительство аэродрома или пирса в Средиземном море. Соглашение 1971 года об использовании порта Тартус «для маневренного базирования» советских кораблей и дальнейшие небольшие улучшения статуса крошечного участка базы ВМС Сирии в Тартусе никак не тянули на создание здесь даже намека на военно-морскую базу. Даже после того, как в октябре 1973 года во время очередной арабо-израильской войны советские корабли вошли в порт Тартуса и прикрыли собой его инфраструктуру от атак израильского    флота, мало что поменялось. Причем, разногласия здесь заключались не в том, что Сирия не желала нахождения советских войск на своей территории, а в том, что ее президент намеревался ими командовать! Таким образом, и в 1960-е и в 1970-е годы для строительства баз в Сирии причины были, но вот поводов не нашлось.

А советский военный флот, помимо прочего, проводил в те годы и весьма деликатные операции для обеспечения победы Сирии в войне. Так, в конце августа 1973 года Средиземноморская эскадра в режиме строгой секретности на двух больших десантных кораблях под прикрытием легенды о якобы проводимом учении по высадке десанта, в два захода перебросила из Алжира в Сирию бригаду марокканских войск. Уже потом, в боях марроканцы проявили себя гораздо более стойкими и умелыми бойцами, чем их коллеги из  Сирии и Ирака.

Впрочем, до начала 1970-х проблемы флота в Средиземном море успешно решало  активное сотрудничество с Египтом. После арабо-израильской войны 1967 года корабли Средиземноморской эскадры могли беспрепятственно заходить в египетские порты. В порту Мерса-Матрух уже оборудовались помещения для отдыха экипажей советских подводных лодок и шли работы по созданию пункта временного базирования. Но после внезапной смерти президента Египта Насера и прихода к власти Анвара Садата все поменялось. 8 июля 1972 года Садат высказал советскому послу и главному военному советнику настоятельную просьбу в течение 4-5 дней вывезти из страны  все 15 тысяч советских военных советников.

Уже к 1975 году военный флот СССР вытеснили из  порта Мерса-Матрух, а из Порт-Саида были вынуждены уйти десантные корабли. Финальным аккордом стало прекращение в 1976 году парламентом Египта договора о дружбе с СССР от 1971 года. Вспомогательные суда ВМФ перешли из Александрии в Тартус. Вот тут бы и начать долгожданное строительство. Но в середине года  Сирия вмешалась в конфликт в Ливане, против чего выступил Советский Союз. Нормализация связей снова заняла несколько лет.

И вот, в  феврале 1981 года группа советских военных специалистов во главе с  первым заместителем главкома ВМФ адмиралом Николаем Смирновым  уже обследует побережье Сирии в поисках места для строительства базы ВМФ и аэродрома для ее прикрытия с воздуха. Как и ожидалось, лучшим районом для строительства оказалось побережье между городами Латакией и Тартусом. Всю необходимую инфраструктуру военные строители обещали построить за полгода. Военное руководство гарантировало, что  советские объекты в этом районе не позволят потенциальному противнику атаковать Сирию и покажут всему миру, как Советский Союз защищает интересы своих союзников.

Однако, не стоит забывать, что к этому времени Советская армия уже год воевала в Афганистане. Отношения с Западом и его союзниками на Ближнем Востоке были сильно испорчены. Сирийское руководство не желало попасть в заголовки новостей «пособниками очередной агрессии Советов». Хафез Асад снова ставил условие подчинения себе советских частей.

Советские руководство на это не пошло, но план строительства утвердило. Первое — строительство  пункта   материально-технического обеспечения (ПМТО) в Тартусе и переброска зенитно-ракетного полка в две тысячи военнослужащих для его прикрытия. В 1983 году — размещение здесь смешанного полка авиации ВМФ и увеличение числа военнослужащих до шести тысяч человек.

В июне этого же года задачи согласовали с сирийской стороной. В порты Сирии допускались советские военные корабли. В Тартусе размещался плавучий док и разрешалось построить склады для снаряжения, продовольствия и боеприпасов. Число военных на ПМТО ограничивалось 500  советских моряков. На аэродроме Тифор планировалось разместить полк истребительной авиации (46 самолетов и 4 вертолета). Гарнизон авиабазы и ее филиалов предполагался примерно в 3 тысячи военнослужащих. Истребители должны были носить опознавательные знаки Сирии. А в 1983 году в Сирию планировалось направить еще и смешанный авиаполк из 40 самолетов.

С моря сирийские порты, как и в 1970-х успешно прикрывал советский военный флот. Причем, на этот раз, все происходило гораздо более драматично. Вот что вспоминал об этих событиях командующий Средиземноморской эскадрой адмирал Валентин Селиванов:

«В 1983 году началась очередная арабо-израильская война…Началась артиллерийская дуэль между Израилем и Ливаном, Израилем и Сирией. Мои силы стояли в заливе Мерса-Матрух, в 52-й точке, и большой отряд кораблей я уже заранее подтянул в район Кипра. На третий день конфликта с ЦКП Вооруженных Сил дежурный генерал передал мне приказ министра обороны к нулю часам встать на якорь в сирийском порту Тартус. Это было где-то часов в шестнадцать, до полуночи оставалось восемь часов. Я сразу понял, что израильтяне, видимо, планируют ракетно-бомбовый удар по Тартусу. И если мои корабли успеют войти в порт, то, скорее всего, Израиль не решится на этот удар. Израильтян можно понять. Связываться с нами им было не резон. А бомбить Тартус с находящимися в нём советскими боевыми кораблями — самоубийство. Ведь я буду иметь полное право поражать своими силами израильские ракеты и самолеты — я же не знаю, в кого и куда нацелены бомбы, по городу или по моим кораблям. А сил у меня для этого более чем достаточно…

Я отдал приказ силам эскадры. Всем, кто на ходу — полный ход и идти на Тартус! Вот это было зрелище! Шли в темноте, трубы раскалились докрасна и светились, выбрасывая в небо целые снопы огня, шли на пределе возможностей. (Войдя в порт Тартуса) я понял, что своим оружием город я уже прикрываю. Задачу теперь могу выполнить любую. Потому доложил, что наблюдаю город, становлюсь на якорь. И через полчаса встал на якорь! Таким образом бомбардировку Тартуса мы предотвратили».

Несмотря на определенные усилия, и этому плану создания базы не суждено было сбыться целиком. Правда, и ПМТО и советские летчики в Сирии поработали. Однако, полноценной реализации проекта мешали определенные иллюзии сирийского руководства в отношении намерений своих соседей по арабскому миру. Как вспоминал один советский дипломат: «…в феврале 1982 года премьер-министр (Сирии) Абд-аль Рауф Касем сказал нашему послу, что Сирия не может предоставить военную базу Советскому Союзу, так как вынуждена считаться с негативной позицией арабских стран».

Однако, это не мешало Хафезу Асаду вскоре после высадки в том же году в Ливане американских морских пехотинцев обратиться к Москве с просьбой направить в Бейрут подразделения советской морской пехоты. Вообще, в 1980-е годы в Сирии и Ливане происходило огромное число событий, в которые были непосредственно вовлечены советские военные специалисты и советники. Сбивались американские и израильские военные самолеты, топились корабли, отбивались атаки на территорию самой Сирии.

В целом же, в период советско-сирийского военного сотрудничества с 1956 по 1991 год, по данным Генштаба ВС РФ, в Сирию по линии Министерства обороны СССР было откомандировано 16 тысяч 282 человека, в том числе 294 генерала, 11 169 офицеров, 624 прапорщика, 2179 солдат и сержантов и 2016 рабочих и служащих СА и ВМФ. Погибли и умерли от ран и болезней сорок четыре человека.

А вот в российско-сирийском военном сотрудничестве позитивный перелом произошел несколько раньше, чем об этом принято думать. Уже в августе 2008 г. на пресс-конференции в Дамаске заместитель посла РФ в Сирии Игорь Беляев заявил: «Россия намерена значительно увеличить свое военное присутствие в Средиземном море, а российские военные корабли станут частыми гостями в портах Сирии и других дружественных стран Средиземноморского бассейна». А в августе 2010 года главнокомандующий ВМФ РФ адмирал Владимир Высоцкий заявил: «Тартус будет развиваться сначала как пункт базирования, а затем и как база флота. Первый этап развития и модернизации завершится в 2012 году».

Гражданская война в Сирии заставила скорректировать и эти планы. И кто сможет утверждать, что цели разжигателей войны не те же, что и полвека назад – не допустить присутствия российских войск на Ближнем Востоке?

Но эта же война наглядно показала — без помощи союзников правительственным войскам с заполонившими страну ордами бандитов и фанатиков не справится. Когда летом 2015 года в международном аэропорту имени Басиля Асада, что в двадцати километрах к югу от города Латакия появились первые инженерные отряды российской армии, все вспомнили и другие планы советских генералов.

Возможно ли было предвидеть развитие ситуации в этой стране и предотвратить захват огромных территорий исламистами? Социальная напряженность начала возрастать с 2006 года, а столкновения начались в 2011. Примерно такие же бунты начинали расшатывать ситуацию и в начале 1980-х и только решительные действия руководства страны не дали разрастись подобному бедствию. И присутствие советских военных в то время не позволило внешним силам раздуть конфликт до нынешних масштабов.

Силы и средства российских вооруженных сил, занятые сейчас в Сирии  вполне сопоставимы с теми, которые включались в планы, составленных еще полвека назад. Останутся ли они там, где стоят сейчас после выполнения боевых задач? Исходя из кратковременных политических интересов – нет. Думая о будущем – несомненно.

Вадим Ферсович

Фото из архива автора

Полная версия очерка «База» журнал «Морской пехотинец» февраль 2016 года

При перепечатке материала или его частей ссылка на TheCharge обязательна